Ежедневное
Приземисто живя на первом этаже,
не вижу,
как по утрам рассветное горнило
закаляет будничную грязь,
а только чувствую ее немую твердость.
Я ближе всех ко дну,
к ядру земли,
к загадкам Атлантиды.
Я лучше всех соседей знаю,
из чего состоит
окаменевший пласт мусора на заднем дворе.
Знаю голоса всех местных котов.
Недели две назад,
промозглым утром
под окном
появилась она —
белая, беззащитная, маленькая,
промокшая под февральским дождем,
не кошка —
прокладка.
Я ее вижу каждый день,
каждый день она впитывает тяжелые капли утреннего тумана,
каждый день высыхает под скупым зимним солнцем,
каждый день лежит на одном и том же месте,
потому что она ежедневная.
В ней — вынужденное бесстыдство,
в ней — образец экологической катастрофы,
в ней — страшная и волнующая тайна женщины,
оголившей свое естество
холодной ночью под окнами чужого дома.
Когда закончатся ночные заморозки,
а февральские дожди станут апрельскими,
вся боль и мерзость заднего двора
размокнет, не успевая подмерзать,
и маленький кусочек целлюлозы,
давно забывший уют женского тела,
впитает все до последнего грешка,
а выполнив свое предназначенье,
ускачет вдаль с первым теплым ветром,
или с первым дворником, что не побоится
ступить на эту землю.
Ибо ничто не бывает случайным —
особенно, если это ничто
ежедневное.