Я

Много видевший, много знавший,

Знавший ненависть и любовь,

Всё имевший, всё потерявший

И опять всё нашедший вновь.

Вкус узнавший всего земного

И до жизни жадный опять,

Обладающий всем и снова

Юность! Ты не знаешь власти детских ручек...

Юность! Ты не знаешь власти детских ручек,

Голоска, что весел, ломок и высок.

Ты не понимаешь, что, как звонкий ключик,

Сердце открывает этот голосок!

Это смерть колотит костью...

Это смерть колотит костью

По разверзшимся гробам:

«Дранг нах Остен!

Дранг нах Остен!» —

Выбивает барабан.

Лезут немцы, и пойми ты:

Где изъяны в их броне?..

Цветок

Я рожден для того, чтобы старый поэт

Обо мне говорил золотыми стихами,

Чтобы Дафнис и Хлоя в четырнадцать лет

Надо мною впервые смешали дыханье,

Чтоб невеста, лицо погружая в меня,

Скрыла нежный румянец в минуту помолвки.

Я рожден, чтоб в сиянии майского дня

Трепетать в золотистых кудрях комсомолки.

Христос и литейщик

Ходит мастер Грачев

Между ломом наполненных бочек,

Закипает вагранка,

И вязкая шихта густа.

Растворяются двери,

И пятеро чернорабочих

На тяжелой тележке

В литейку привозят Христа.

Хлеб и железо

Хлеб зреет на земле, где солнце и прохлада,

Где звонкие дожди и щебет птиц в кустах.

А под землей, внизу, поближе к недрам ада

Железо улеглось в заржавленных пластах.

Благословляем хлеб! Он — наша жизнь и пища,

Но как не проклинать ту сталь, что наповал

Укладывает нас в подземные жилища?..

Уголек

Минуют дни незаметно,

Идут года не спеша...

Как искра, ждущая ветра,

Незримо тлеет душа.

Когда налетевший ветер

Раздует искру в пожар,

Слепые люди заметят:

Убитый мальчик

Над проселочной дорогой

Пролетали самолеты...

Мальчуган лежит у стога,

Точно птенчик желторотый.

Не успел малыш на крыльях

Разглядеть кресты паучьи.

Дали очередь — и взмыли

Вражьи летчики за тучи...

Ты говоришь, что наш огонь погас...

Ты говоришь, что наш огонь погас,

Твердишь, что мы состарились с тобою,

Взгляни ж, как блещет небо голубое!

А ведь оно куда старее нас...

Такой ты мне привиделась когда-то...

Такой ты мне привиделась когда-то:

Молочный снег, яичная заря.

Косые ребра будки полосатой

Чиновничья припрыжка снегиря.

Я помню чай в кустодиевском блюдце,

И санный путь, чуть вьюга улеглась,

И капли слез, которые не льются

Строитель

Мы разбили под звездами табор

И гвоздями прибили к шесту

Наш фонарик, раздвинувший слабо

Гуталиновую черноту.

На гранита шершавые плиты

Аккуратно поставили мы

Ватерпасы и теодолиты,

Положили кирки и ломы.

Страдания молодого классика

Всегда ты на людях,

Как слон в зверинце,

Как муха в стакане,

Как гусь на блюде...

Они появляются из провинций,

Способные молодые люди.

"У вас одна комната?