песок
песок поднимается до горизонта и вверх
и всегда один и тот же мираж —
ее кухня на невском, восьмой этаж.
летний вечер, раскатистый дружный смех.
вся ее жизнь, летевшая вдоль москвы-реки,
покупавшая васильки у бабушек в переходе
стала одним лишь прогнозом погоды:
без конца ошибки, драки и дураки.
ей чудится елка, площадь, соленый снег.
златоверхий михайловский, да. рождество.
что тогда было живо — теперь мертво.
было свято — а превратилось в чистейший грех.
она с трудом вспоминает, как оказалась тут.
как решила миру доказывать, что починит сама —
систему, в которой за осенью приходит зима,
где таких, как она, не любят. нигде не ждут.
как бежим мы, не думая, из оков в просторы.
жжем мосты, прощаемся по-английски,
забываем прозвища, избавляемся от записок.
«…доктор, сотрите мне память своим прибором»
она вдыхает, сглатывает сухую слюну.
кашляет, поднимается на колени.
и видит перед собой букетик свежей сирени
и обрывок бумажки: "возвращайся Домой,
Я сильно тебя люблю».