Николай Асеев
Люди! Бедные, бедные люди!
Как вам скучно жить без стихов,
без иллюзий и без прелюдий,
в мире счетных машин и станков!
Без зеленой травы колыханья,
без сверканья тысяч цветов,
без блаженного благоуханья
Три года гневалась весна,
три года грохотали пушки,
и вот - в России не узнать
пера и голоса кукушки.
Заводы весен, песен, дней,
отрите каменные слезы:
в России - вора голодней
Рука тяжелая, прохладная,
Легла доверчиво на эту,
Как кисть большая, виноградная,
Захолодевшая к рассвету.
Я знаю всю тебя по пальчикам,
По прядке, где пробора грядка,
И сколько в жизни было мальчиков,
И как с теперешним не сладко.
[БЕГ]
Друзьям
Наши лиры заржавели
от дымящейся крови,
разлученно державили
наши хмурые брови.
Сегодня - не гиль позабытую разную
о том, как кончался какой-то угодник,
нет! Новое чудо встречают и празднуют -
румяного века живое «сегодня».
Грузчик, поднявший смерти куль,
взбежавший по неба дрожащему трапу,
стоит в ореоле порхающих пуль,
1
Раненым медведем
мороз дерет.
Санки по Фонтанке
летят вперед.
Полоз остер -
полосатит снег.
Жизнь осыпается пачками
рублей; на осеннем свете
в небе, как флаг над скачками,
облако высинил ветер...
Разве ж не бог мне вас дал?
Что ж он, надевши время,
воздух вокруг загваздал
Слушай, Анни,
твое дыханье,
трепет рук,
и изгибы губ,
и волос твоих
колыханье
я, как давний сон,
берегу.
Тихо-тихо сидят снегири на снегу
меж стеблей прошлогодней крапивы;
я тебе до конца описать не смогу,
как они и бедны и красивы!
Тихо-тихо клюют на крапиве зерно,—
без кормежки прожить не шутки!—
пусть крапивы зерно, хоть не сытно оно,
Стынь,
Стужа,
стынь,
Совет ветвей, совет ветров,
совет весенних комиссаров
в земное черное нутро
ударил огненным кресалом.
Губами спеклыми поля
хлебнули яростной отравы,
завив в пружины тополя,
Взгляни: заря — на небеса,
на крышах — инеем роса,
мир новым светом засиял,—
ты это видел, не проспал!
Ты это видел, не проспал,
как мир иным повсюду стал,
как стали камни розоветь,
