Борис Поплавский
Марку Слониму
Европа, Европа, как медленно в трауре юном
Огромные флаги твои развеваются в воздухе лунном.
Безногие люди, смеясь, говорят про войну,
А в парке ученый готовит снаряд на луну.
Высокие здания яркие флаги подняли.
Еще никто не знает
Еще рано
Сладко спят грядущие дни
Положив огромные головы
На большие красивые руки
Звезды зовут их
Но они не слышат
Далеко внизу загорается газ
Жюлю Лафоргу
С моноклем, с бахромою на штанах,
С пороком сердца и с порочным сердцем
Ехидно мним: планеты и луна
Оставлены Лафоргом нам в наследство.
Вот мы ползем по желобу, мяуча.
Горит желтый зал
Все обедают без меня
«Кто будет чай пить?»
Говорит Ладя —
Самая высокая
Тоска моей жизни.
Радость достигнута
И перейдена
Всё было тихо, улицы молились
Ко сну клонились статуи беседок
Между дверьми — уйти!— остановились
Небесные и тайные победы
Как сладостно, как тяжко клонит сон
Как будто горы вырастают
Вершинами упертые в висок.
Высокий ледянной прекрасный Эльбрус тает
Вечный воздух ночной говорит о тебе
Будь спокоен как ночь, будь покорен судьбе
В совершенном согласье с полетом камней
С золотым погасаньем дней
Будь спокоен в своей мольбе
Вечер блестит над землею,
Дождь прекратился на время,
Солнце сменилось луною,
Лета истаяло бремя.
Низкое солнце садится
Серое небо в огне;
Быстрые, черные птицы
Быть совершенно понятным
Совершенно открытым настежь
Чтобы все видели чудовищ
Совершенно лишенных рук
Полных розовых нежных пятен
Диких звезд и цветочных лужаек
Невидимых колоколов
Водопадов
В серый день у железной дороги
Низкорослые ветви висят.
Души мертвых стоят на пороге,
Время медленно падает в сад.
Где-то слышен на низкой плотине
Шум минут разлетевшихся в прах.
Солнце низко купается в тине,
