Виктор Харламов
Прут рефрижераторы и "Татры",
Мрут волы - дань спец грузовикам...
Да дождей ещё обильны старты
Чистят шеи бычьи, чуть бока.
А попутно, в кузове, в пшенице,
Мы, из строчек поэзии, прозы;
Память наша стучится в души,
Рвёт сердца... Мы, земные слёзы.
Мы, живые, гранит нас душит.
Люди, помните нас, мы с вами,
Мне уютно и тоскливо между дивами Орфея,
Что желать любя игриво, в слове мудрости немея.
У Цветаевой Марины шарм стихов таланта Бога,
Бал словесный Гумилёвой Анны страсти дней в три слога.
Прощай, занадто дорога мені,
Ти, щоб тобою палко володіти.
Мої права - мізерні й уві сні -
Від всесвіту не вимагати звіти.
Чи твоя згода вигідна мені,
В Днепре есть памятник - музей героя:
А был ли сам герой, спросить кого...
Панфиловцы бежали из застоя,
А Саня... - из Музея своего...
Он воевал три дня, и был башкиром,
"Що б там і кого б, я не любив,
Вам кажу відповідально - хмуро:
Я – один із тих, хто підло збив,
Той літак, що прагнув меж Лумпура.
Іншої нема країни знай,
От Дальнего Востока до Карпат
Две Родины поссорили навеки
Политики, бандиты.., бюрократ
Вбивали клин иудин в слова реки.
И если кровь текла в ручьи порой,
У памяти есть много струн звучащих,
Нетронутых забвения рекой.,
Как будто бы вчера лишь настоящих,
Сегодняшних., и облик… — не такой.
Безбашенно стреляют, метко... - редко,
И танками терзают мертвецов
Кадыропутинцы, их ждёт ответка,
Бог справедлив от дедов и отцов...
За тридцать дней торопятся фашисты
Звертаюсь я, без черги, як усі
Тебе Високосте, у ніч чи день, тривожу...
Тебе небесний, у земній красі,
Шукаю, відчуваю постать схожу.
Належати собі, моя любов,
В цей світ йдемо ми зовсім не навіки,
Готуючись до вічності... В журбі,
Чи в радощі, знаходим часу ліки..
Погіршуєм і вигляд, і красу -
Любовь коварна, в ереси обмана,
Она свершает путь на небеса...
Неждана, Богом или чёртом дана,
Вершить способна слов ли чудеса...
