Константин Ваншенкин
Мой первый, ранний друг погиб в бою.
Еще саднит та давняя утрата.
Его любил я более, чем брата.
Второй - женился, весь ушел в семью.
А третий друг? Да был ли третий друг?
Был, но его как будто подменили,
Мне давно это чувство знакомо:
Ветви бьют вперехлест.
У крыльца, возле нашего дома,
Лужа, полная звезд.
Я стою и курю на пороге,
Двери настежь открыл.
В вышине, на небесной дороге,
На зорьке юности туманной
Как я ее боготворил!
Фонарик новенький карманный
Ее братишке подарил.
Но был подарок неудачен -
Он брата слишком восхищал
И нас в саду за тихой дачей
Где-то видел вас, а где - не знаю,
И припомнить сразу не могу.
Все же неуверенно киваю,
Даже улыбаюсь на бегу.
Сдержанно и чуть недоуменно
Вы мне отвечаете кивком,
Тоже вспоминая напряженно:
Меж бровями складка.
Шарфик голубой.
Трепетно и сладко
Быть всегда с тобой.
В час обыкновенный,
Посредине дня,
Вдруг пронзит мгновенной
Инне
Он был грозою нашего района,
Мальчишка из соседнего двора,
И на него с опаской, но влюбленно
Окрестная смотрела детвора.
Она к нему пристрастие имела,
Отважный мальчишка, исполненный сил,
Услышал кукушку и громко спросил:
-Кукушка, кукушка, а сколько мне лет?..
Двенадцать "ку-ку" прозвучало в ответ.
Довольный ответом, он лег на траву.
-А сколько на свете еще проживу?
Комсомольские снились билеты
Ребятишкам горластым не зря.
Проходило последнее лето,
И прощайте навек, лагеря.
Но когда опускалась прохлада
И пора было делать отбой,
Выходил представитель отряда
Умолкла шумная казарма,
Раздался окрик: - Кто идет? -
И вдруг машина командарма
Остановилась у ворот.
Бежит дежурный неуклюже,
Противогаз прижав к бедру.
А командарм идет по лужам,
Когда-то воду брать мне довелось
Из речки неглубокой и короткой
Своею просолившейся насквозь,
Почти непромокаемой пилоткой.
Была дана мне молодость в удел.
Недолго мы сидели на привале;
И я пилотку мокрую надел,
Средь высоких сосен подмосковных
Дом стоит над речкою, и там,
За окном, в одной из тихих комнат,
Спит сейчас полярный капитан.
Как обычно, снится капитану
Ночи шестимесячной тоска,
Плотные трехслойные туманы,
К чему копить ничтожные обиды,
Им не давать исчезнуть без следа,
Их помнить, не показывая виду
И даже улыбаясь иногда?
Они мелки, но путь их страшно долог,
И с ними лучший праздник нехорош.
Они - как злой блуждающий осколок:
