Николай Клюев
В златотканные дни сентября
Мнится папертью бора опушка.
Сосны молятся, ладан куря,
Над твоей опустелой избушкой.
Ветер-сторож следы старины
Заметает листвой шелестящей.
Распахни узорочье сосны,
Бродит темень по избе,
Спотыкается спросонок,
Балалайкою в трубе
Заливается бесенок:
"Трынь да брынь, да
тере-рень..."
Чу! Заутренние звоны...
Братья, мы забыли подснежник,
На проталинке снегиря,
Непролазный, мертвый валежник
Прославляют поэты зря!
Хороши заводские трубы,
Многохоботный маховик,
Но всевластней отрочьи губы,
Болесть да засуха,
На скотину мор.
Горбясь, шьет старуха
Мертвецу убор.
Холст ледащ на ощупь,
Слепы нить, игла...
Как медвежья поступь,
"Безответным рабом
Я в могилу сойду,
Под сосновым крестом
Свою долю найду".
Эту песню певал
Мой страдалец-отец,
И по смерть завещал
1
Верить ли песням твоим -
Птицам морского рассвета,-
Будто туманом глухим
Водная зыбь не одета?
Вышли из хижины мы,
