Poems by Илья Эренбург

All Poems Original Poems Translations

« ‹

…

2 3 4 5 6 7 8 9 10

…

› »

После...

Проснусь, и сразу: не увижу я

Ее, горячую и рыжую,

Ее, сухую, молчаливую,

Одну под низкою оливою,

Не улыбнется мне приветливо

Дорога розовыми петлями,

Я не увижу горю почести,

Заботливость и одиночество,

Илья Эренбург

Полярная звезда и проседь окон...

Полярная звезда и проседь окон.

Какая же плясунья унесет

Два рысьих солнца мертвого Востока

Среди густых серебряных тенёт?

Ну как же здесь любить, забыв о гневе?

Протяжен ямб, прохладой веет смерть.

Ведь, полюбив, унылый Псалмопевец

Илья Эренбург

По тихим плитам крепостного плаца...

По тихим плитам крепостного плаца

Разводят незнакомых часовых.

Сказать о возрасте! Уж сны не снятся,

А книжка - с адресами неживых.

Стоят, не шелохнутся часовые.

Друзья редеют, и молчит беда.

Из слов остались самые простые:

Забота, воздух, дерево, вода.

Илья Эренбург

Парча румяных жадных богородиц...

Парча румяных жадных богородиц,

Эскуриала грузные гроба.

Века по каменной пустыне бродит

Суровая испанская судьба.

На голове кувшин. Не догадаться,

Как ноша тяжела. Не скажет цеп

О горе и о гордости батрацкой,

Дитя не всхлипнет, и не выдаст хлеб.

Илья Эренбург

Париж

Тяжелый сумрак дрогнул и, растаяв,

Чуть оголил фигуры труб и крыш.

Под четкий стук разбуженных трамваев

Встречает утро заспанный Париж.

И утомленных подымает властно

Грядущий день, всесилен и несыт.

Какой-то свет тупой и безучастный

Над пробужденным городом разлит.

Илья Эренбург

Остановка. Несколько примет...

Остановка. Несколько примет.

Расписанье некоторых линий.

Так одно из этих легких лет

Будет слишком легким на помине.

Где же сказано — в какой графе,

На каком из верстовых зарубка,

Что такой-то сиживал в кафе

Илья Эренбург

Остались — монументов медь...

Остались — монументов медь,

Парадов замогильный топот.

Грозой обломанная ветвь,

Испепеленная Европа!

Поникла гроздь, и в соке — смерть.

Глухи теперь Шампани вина.

И Вены тлен, Берлина червь —

Илья Эренбург

Осенью 1918 года

О победе не раз звенела труба.

Много крови было пролито.

Но не растоплен Вечный Полюс,

И страна моя по-прежнему раба.

Шумит уже новый хозяин.

Как звать его, она не знает толком,

Но, покорная, тихо лобзает

Хозяйскую руку, тяжелую.

Илья Эренбург

Они накинулись, неистовы...

Они накинулись, неистовы,

Могильным холодом грозя,

Но есть такое слово «выстоять»,

Когда и выстоять нельзя,

И есть душа — она все вытерпит,

И есть земля — она одна,

Большая, добрая, сердитая,

Как кровь, тепла и солона.

Илья Эренбург

Он пригорюнится, притулится...

Он пригорюнится, притулится,

Свернет, закурит и вздохнет,

Что есть одна такая улица,

А улицы не назовет.

Врага он встретит у обочины.

А вдруг откажет пулемет,

Он скажет: «Жить кому не хочется» -

И сам с гранатой поползет.

Илья Эренбург

Ода (Брожу по площадям...)

(Писано в сентябре 1918 года)

Брожу по площадям унылым, опустелым.

Еще смуглеют купола и реет звон едва-едва,

Еще теплеет бедное тело

Твое, Москва.

Вот уж всадники скачут лихо.

Дети твои? или вороны?

Илья Эренбург

О, дочерь блудная Европы!..

О, дочерь блудная Европы!

Зимы двадцатой пустыри

Вновь затопляет биржи ропот,

И трубный дых, и блудный крик.

Пуховики твоих базаров

Архимандрит кропит из туч,

И плоть клеймит густым нагаром

Илья Эренбург